Ведущий специалист в области детских и подростковых неврозов профессор А.И. Захаров рассматривает неврозы у детей как своего рода клинико-психологическое отражение личностных проблем родителей, проблем, которые начинаются нередко еще в прародительской семье (по линии прародители – родители – ребенок). Главным патогенным фактором для ребенка, конечно, является травмирующий опыт взаимоотношений в системе родители–ребенок.
Базисная триада невротического типа реагирования в прародительской, родительской семье и у детей с неврозами такова: на эмоциональном уровне – сензитивность, по направленности личности – гиперсоциализация, на уровне характера – тревожность.
Сензитивность – повышенная эмоциональная чувствительность, ранимость, обидчивость, впечатлительность, выражаемые склонностью «все близко принимать к сердцу и легко расстраиваться».
Гиперсоциализация – заостренное чувство долга, обязанности, ответственности, трудность компромиссов.
Тревожность – напряжение, выраженное беспокойство, нервозность; переживается в виде чувств неопределенности, беспомощности, бессилия, незащищенности, одиночества, грозящей неудачи, невозможности принять решение.
Итак, сензитивность, гиперсоциализация и тревожность представляют базисную триаду невротического типа реагирования в прародительской, родительской семье и у детей с неврозами. Наиболее отягощены бабушки девочек по материнской линии.
Отношения по линии прародители–родители отличаются конфликтностью (чаще (в 40 %) у бабушки ребенка и его матери). В каждой третьей семье прародители характеризуются как чрезмерно строгие и деспотичные. Отмечается выраженный недостаток эмоциональной теплоты или ее отсутствие.
Недостаток тепла, заботы сопровождается чувством одиночества и тревоги, чем в немалой степени объясняется стремление родителей, особенно матерей, компенсировать свою предшествующую эмоциональную неудовлетворенность гиперопекой по отношению к детям, которая является своеобразным симптомом неудовлетворенности матери, ее защитой от страха одиночества, отчуждения в прошлом и настоящем.
На самом деле в гиперопеке нуждается не ребенок, а мать, которая становится зависимой от дисфункциональных отношений с ним. Мы не раз наблюдали явление, когда улучшение состояния ребенка, в том числе уменьшение его тревоги и страха, сопровождалось ухудшением эмоционального состояния матери. Почему? Потому что выздоровление ребенка делает менее актуальным и чрезмерную заботу о нем. В этих условиях невротическая потребность матери в избыточной заботе о ребенке оказывается неудовлетворенной. Она начинает остро ощущать свою «ненужность», отсутствие конкретной цели, неспособность переключить внимание на новые, конструктивные способы построения отношений с ребенком. Поэтому без предварительной или параллельной психокоррекционной работы с матерью (а лучше – со всей семьей) улучшить состояние больного неврозом ребенка оказывается зачастую весьма проблематично.
Главное патогенное значение гиперопеки состоит в том, что посредством ее ребенку передается беспокойство матери. Помимо этого, гиперопека означает и подмену общения со сверстниками навязываемым контактом со взрослым, и проявление несамостоятельности ребенка, пассивности, инфантильности.
В наибольшей степени гиперопека выражена при истерическом неврозе и неврозе навязчивых состояний. Если при истерическом неврозе она связана со страхом одиночества у матери и ее заостренной потребностью найти признание в ребенке, то при неврозе навязчивых состояний гиперопека обусловлена сверхценным страхом матери по поводу предполагаемой возможности несчастья с ребенком. Последним объясняется стремление матери неотрывно держать ребенка около себя, что уменьшает ее беспокойство, но создает болезненную зависимость ребенка от ее эмоционального состояния, а также проблемы при общении со сверстниками.
Тенденция к чрезмерно строгому, ограничивающему контролю проявляется у обоих родителей, но более выражена у матерей. Подобный контроль, как и гиперопека, может быть обусловлен невротическим состоянием родителей, но в отличие от гиперопеки он более характерологически мотивирован, прежде всего, доминантностью (властностью) и негибкостью мышления. Чрезмерный контроль выражается в стремлении родителей предупреждать активность ребенка, предписывать ему образ действий, ограничивать его самостоятельность, запрещать, часто наказывать, следить за попытками ребенка делать по-своему, без меры торопить и подгонять его.
Основное патогенное значение контроля заключается в ограничении подвижности детей, что повышает их возбудимость, к тому же он часто не достигает своей цели вследствие невротического состояния родителей и разногласий между ними. Но в этом случае родители больше кричат и наказывают детей, что опять же приводит к повышению их возбудимости. Ограничения чаще наблюдаются при неврастении детей, когда родители ценой перенапряжения ребенка и унижения чувства его «я» пытаются безоговорочно навязать ему свою волю, заставляя делать то, что он не может, не умеет или не хочет, когда они стремятся во что бы то ни стало «переплавить» одни черты темперамента ребенка на другие, не обращая внимания на своеобразие его психического развития, темп и выносливость организма.
В подобных дисфункциональных семьях отсутствуют жизнерадостные, непосредственные, ровные, гибкие и последовательные отношения родителей с детьми. Вместо этого часто проявляются излишняя принципиальность, требовательность и нетерпимость, недостаточно принимается во внимание чувство собственного достоинства, имеют место частые порицания при отсутствии одобрения и похвалы, несправедливые и незаслуженные наказания, слабая эмоциональная отзывчивость и поддержка, недостаточная душевная щедрость, теплота и искренность. Даже в контролируемом процессе игровых занятий родители и дети говорят все вместе, перебивая друг друга, часто на повышенных тонах, особенно родители, которые вместо пояснений без конца требуют или читают нотации, не доверяют словам детей. В разговоре остается много недосказанного, темы носят однобокий, рутинный характер, относятся к тому, выучил ли ребенок уроки и вовремя ли он лег спать. Главное, что родители и дети не умеют общаться между собой, представлять себя на месте друг друга и сохранять ровные и непринужденные отношения.
Следует заметить, что требования родителей могут быть правильными в своей основе, но неадекватными по манере выражения, чему в немалой степени способствует их невротическое состояние. Избыточные и раздраженно-нетерпеливые требования родителей выступают в качестве непроизвольного ритуала защиты «я» от собственных проблеем.
Невозможность критического признания этих проблем и их конструктивного преодоления порождает чувство внутренней неудовлетворенности и беспокойства, недовольства собой, повышение внутреннего напряжения и компенсаторную аффективно-агрессивную разрядку в виде «потока» требований, угроз, советов и предписаний. В этом значении несоразмерный, аффективно-повышенный уровень требований родителей, как и нетерпеливость и непоследовательность в обращении с ребенком, можно расценить как проявление невротически мотивированного типа реагирования.
Кроме того, многие из крайностей отношения матери, особенно требования педантичного соблюдения режима дня, являются следствием авторитаризма ее матери, бабушки ребенка. Все это объясняет эффект «заданности» в воспитании, когда родители поступают подчеркнуто «правильно», излишне принципиально.
Еще одна особенность – это непроизвольное внушение детям чувства личностной недостаточности особой манерой обращения с ними: «ты никогда и ничего не делаешь так, как нужно», «у тебя одни крайности, ты не можешь обойтись без фокусов», «смотри не сделай...», «если ты только...» и т. д.
Описываемые отклонения в воспитании иногда выражены незначительно, но и в этом случае можно говорить о минимальной родительской дисфункции как неспособности родителей адекватно управлять связанной с детьми ситуацией в семье. Она проявляется и у отца, не включенного в жизнь семьи и воспитание детей, боящегося ответственности или неровного в отношениях с ними, и у матери, не умеющей наладить эмоционально-теплые и доверительные отношения с детьми.
Рассмотренные негативные факторы воспитания в целом выглядят следующим образом:
1) непонимание родителями своеобразия личностного развития детей;
2) непринятие их индивидуальности;
3) несоответствие требований и ожиданий родителей возможностям и потребностям детей;
4) негибкость в отношениях с детьми;
5) неравномерность воспитания в различные годы жизни детей (эффекты родительской депривации в первые годы и гиперопека и чрезмерный контроль в последующем);
6) непоследовательность в обращении с детьми;
7) несогласованность воспитания между родителями.
Остальные патогенные факторы воспитания могут быть сгруппированы так:
1) аффективность и неровность в отношениях с детьми;
2) тревожность;
3) феномен «привязывания» – создание эмоциональной зависимости детей от родителей;
4) феномен «замены» индивидуальности ребенка характерологически и невротически измененным образом «я» родителей;
5) реактивно-защитный, невротически мотивированный характер взаимодействия с детьми;
6) излишняя принципиальность в отношениях с детьми, недоверие к их опыту, навязывание мнений и принижение чувства собственного достоинства;
7) индуцирующее воздействие на детей патологии родителей посредством механизмов внушения, «заражения», идентификации и привязанности.
У матерей особо негативными качествами являются также авторитарность, жесткость, доминирование. Если у ребенка слабый тип нервной системы, это может привести к нервно-психическим заболеваниям, если сильный – к тяжким невосполнимым дефектам эмоциональной сферы, чувственной невосприимчивости детей, проявлениям агрессивности, совершению правонарушений.
Очень важно, чтобы у каждого ребенка были и отец, и мать. А если в семье только один родитель? Каковы последствия воспитательного влияния такой семьи на формирование личности ребенка? Ответить на этот вопрос не так просто, как это может показаться на первый взгляд, потому что многое в личностном становлении зависит не только от наличия одного или двух родителей, но и от того, как складываются отношения между ребенком и тем родителем, с которым он живет, и в какой форме поддерживаются связи с родителем, который по той или иной причине не может жить с семьей. Тем не менее, воспитание в условиях неполной семьи таит в себе ряд трудностей, с которыми рано или поздно придется встретиться каждому одинокому родителю.
С учетом того, что в условиях российской действительности неполная семья состоит из матери с ребенком или несколькими детьми, мы будем рассматривать особенности материнско-детских отношений и их влияние на личностное развитие ребенка.
Отсутствие в семье не просто отца, а, прежде всего, мужчины, является предпосылкой отклонений в психическом развитии ребенка. Как считают психологи, дефицит мужского влияния в неполных семьях проявляется в следующем:
– нарушается гармоничное развитие интеллектуальной сферы, страдают математические, пространственные, аналитические способности ребенка за счет развития способностей вербальных;
– менее четким делается процесс половой идентификации мальчиков и девочек;
– затрудняется обучение подростков навыкам общения с представителями противоположного пола;
– становится возможным формирование избыточной привязанности к матери.
Одной из проблем, с которой сталкиваются дети из неполных семей, является их неумение противостоять жизненным трудностям, неуверенность в себе и, как следствие этого, низкий уровень их социальной активности. Юношам, выходцам из неполных семей, присущ инфантилизм, причина которого кроется в «дамском» воспитании, особенно если оно строится по принципам гиперопеки и вседозволенности или по прямо противоположному варианту – гипоопеки (полнейшему пренебрежению ребенком, отсутствию всякой опеки). Часто инфантильные дети вырастают в неполной семье, где мать вынуждена очень много работать ради денег и не имеет возможности достаточно времени уделять ребенку. Инфантильные молодые люди не умеют справляться со стрессами, не способны брать на себя ответственность, не могут сдерживать свои эмоции. Их чувства незрелы, а эгоцентризм («я – центр мироздания») часто перерастает в махровый эгоизм.
Одна из наиболее распространенных особенностей материнского воспитания в неполных семьях – чрезмерная опека сына матерью. Мать хочет уделить сыну больше внимания, которого он частично лишился в связи с уходом или смертью отца, окружить большей заботой, жертвуя собой, своими интересами. Сотворив из сына подобие маленького божества, она обрушивает на него такую лавину забот и перестраховочных мер, что ребенок с детства отучается от самостоятельности и инициативы. Страх, который переживает мать за жизнь, здоровье, учебу, настроение сына, невольно передается ему, и он становится нерешительным, несамостоятельным, пугливым.
Такое поведение матери нередко приводит к деспотической власти над ней сына. Уже в раннем детстве он начинает эксплуатировать ее в личных корыстных целях, используя и материнскую любовь, и страхи, и самопожертвование. Подобный стиль отношений он по привычке переносит и на других людей: родственников, знакомых, сверстников, из-за чего постоянно конфликтует с ними. Получая отпор со стороны тех, кто не желает подчиняться его капризам, сын еще больше подавляет мать своими требованиями и неуемными желаниями. Так он привыкает потреблять, ничего не предлагая взамен, становится эмоционально холодным и жестоким по отношению и к другим людям, и к матери.
Детские психиатры считают, что у детей из неполных семей часто встречаются патохарактерологические и поведенческие нарушения, а также нарушения психического здоровья. Они отмечают, что у мальчиков дошкольного возраста из неполных семей достоверно чаще встречаются капризность и истеричность в поведении, беспричинное упрямство, негативизм.
Итак, роль родителей многопланова и отражается на формировании личности ребенка уже в раннем детстве. Отсутствие отца приводит к нарушениям психического развития ребенка, снижению его социальной активности, деформациям личности и нарушению процесса поло-ролевой индентификации, а также к разного рода отклонениям в поведении, создает предпосылки к наркотизации.
У свыше чем 60 % детей с неврозами – неполные семьи. Как отмечает А.И. Захаров, в неполных семьях матери чаще, чем в полных, проживают вместе со своими родителями. Их моральная и экономическая поддержка матери при разводе является одним из способствующих ему факторов. Тем более что бабушка часто испытывает неприязненные чувства к мужу дочери, особенно при его попытках играть независимую и доминирующую позицию в семье. Характерным феноменом отношений в неполной семье будет инверсия воспитательных ролей, когда роль матери берет на себя бабушка с авторитарными чертами личности, роль отца играет мать с твердыми чертами характера и повышенной принципиальностью или же дедушка.
Если дети живут с матерью, то формально забота о них заметно не различается в неполных и полных семьях. В отношении контроля различия есть. Они заключаются в большем числе ограничений и запретов в неполной семье у мальчиков и в меньшем их числе у девочек. В семьях мальчиков большую строгость матерей можно расценивать как реакцию на неприятие в мальчиках нежелательных черт характера бывшего мужа. Со стороны матерей угрозы, порицания и физические наказания чаще применяются к мальчикам из неполных семей по сравнению с полными. Сыновья здесь становятся нередко своеобразными «козлами отпущения» для уменьшения у матери нервного напряжения и чувства эмоциональной неудовлетворенности. У девочек мать менее невротична и конфликтна, она менее строга к дочерям и реже использует их для отреагирования негативных чувств к отцу, меньше угрожает, ругает и наказывает физически.
Для девочек ситуация развода может быть весьма драматичной, если они привязаны к отцам и имеют много общего с ними. Возникающие реактивные наслоения нередко усугубляются беспокойством по поводу возможной потери матери, то есть тревогой одиночества и социальной изоляции. Нередко девочки (и мальчики, похожие на отца) не отпускают мать от себя, испытывая каждый раз острое беспокойство при ее уходе. Им кажется, что мать может не вернуться, что с ней может что-либо случиться. Нарастает общая боязливость, усиливаются страхи, идущие из более раннего возраста, и частыми диагнозами в этом случае будут невроз страха и истерический невроз, нередко перерастающие в старшем подростковом возрасте в невроз навязчивых состояний. При этом возникают различного рода ритуальные предохранения от несчастья, навязчивые мысли о своей неспособности, неуверенность в себе и навязчивые страхи (фобии). К концу подросткового – началу юношеского возраста начинает отчетливо звучать депрессивная невротическая симптоматика по типу сниженного фона настроения, чувства подавленности и безысходности, неверия в свои силы и возможности, мучительных переживаний по поводу кажущихся неудач, проблем общения со сверстниками, разочарований в любви и признании. Типично и нарастание тревожной мнительности в виде постоянных опасений и сомнений, колебаний в принятии решения.
Психолог в Санкт-Петербурге
Ваш взгляд?
Пожалуйста, оставьте ниже свой комментарий...
Комментариев нет:
Отправить комментарий